![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
abaxМне выпала в жизни такая дорога,
что вижу я путь и вслепую плутаю,
и жив остаюсь, умирая до срока,
и весел на вид, когда слезы глотаю...
Я тысячи лет за мгновенья считаю,
дорогами ввысь забредаю в низины,
и, вольный, о воле я только мечтаю,
знобит меня летом и жгут меня зимы.
С людьми дружелюбный, с собой нелюдимый,
не знаю, что роздал, не знаю, что прячу,
и пламя и лед я беру в побратимы
и, радуясь горю, о радости плачу.
Я верен невзгодам, я верю в удачу,
я гибель моя и мое воскрешенье,
себя что ни день обретаю и трачу
и вижу во тьме, ибо слеп от рожденья.
Других утешая, не жду утешенья,
и крестная ноша не гнет мою спину,
в морях не страшны мне кораблекрушенья,
а в малой слезинке я без вести гину.
Отвеяв зерно, сберегаю мякину
январского сева, пожатого в мае;
владея ключами, тюрьмы не покину,
людей не постигну, а птиц - понимаю.
Щедра на слова моя мука немая,
мой утлый челнок угрожает галере,
мне мир предлагают - я бой принимаю,
мятежник и раб в одинаковой мере.
Витающий в небе, я вечно в пещере,
и вдвое мне легче поклажа двойная;
ключами любви отпираются двери
темницы, где стражду, смеясь и стеная.
При жизни покоюсь, покоя не зная,
лежит мое время без тени движенья,
бессмертием тешится слава земная,
и прзднует сердце свои пораженья...
Сеньора и дама, по долгу служенья
обетов любви я по гроб не нарушу,
и вплоть до последнего изнеможенья
ни слова не вырвется больше наружу.
Отвергнутый, слабости не обнаружу,
вам отдано все, ибо все не мое,
всецело я ваш, и одну только душу
мне Бог даровал и да примет ее.
Бартоломе де Торрес Наарро, начало 16 в.
перевод А.М.Гелескула
что вижу я путь и вслепую плутаю,
и жив остаюсь, умирая до срока,
и весел на вид, когда слезы глотаю...
Я тысячи лет за мгновенья считаю,
дорогами ввысь забредаю в низины,
и, вольный, о воле я только мечтаю,
знобит меня летом и жгут меня зимы.
С людьми дружелюбный, с собой нелюдимый,
не знаю, что роздал, не знаю, что прячу,
и пламя и лед я беру в побратимы
и, радуясь горю, о радости плачу.
Я верен невзгодам, я верю в удачу,
я гибель моя и мое воскрешенье,
себя что ни день обретаю и трачу
и вижу во тьме, ибо слеп от рожденья.
Других утешая, не жду утешенья,
и крестная ноша не гнет мою спину,
в морях не страшны мне кораблекрушенья,
а в малой слезинке я без вести гину.
Отвеяв зерно, сберегаю мякину
январского сева, пожатого в мае;
владея ключами, тюрьмы не покину,
людей не постигну, а птиц - понимаю.
Щедра на слова моя мука немая,
мой утлый челнок угрожает галере,
мне мир предлагают - я бой принимаю,
мятежник и раб в одинаковой мере.
Витающий в небе, я вечно в пещере,
и вдвое мне легче поклажа двойная;
ключами любви отпираются двери
темницы, где стражду, смеясь и стеная.
При жизни покоюсь, покоя не зная,
лежит мое время без тени движенья,
бессмертием тешится слава земная,
и прзднует сердце свои пораженья...
Сеньора и дама, по долгу служенья
обетов любви я по гроб не нарушу,
и вплоть до последнего изнеможенья
ни слова не вырвется больше наружу.
Отвергнутый, слабости не обнаружу,
вам отдано все, ибо все не мое,
всецело я ваш, и одну только душу
мне Бог даровал и да примет ее.
Бартоломе де Торрес Наарро, начало 16 в.
перевод А.М.Гелескула
